Единую валюту БРИКС отложат в долгий ящик: чего испугался Запад

МОСКВА, 24 июл — ПРАЙМ, Ульяна Крайняя. БРИКС расширяется — официально заявки на вступление подали более 20 государств, еще столько же пока просто заявили о намерении. Сможет ли структура "переварить" столь масштабное расширение и какова судьба ее единой валюты, о которой так много говорят?

Диалог на равных

История объединения началась еще в 2006 году с союза четырех наиболее динамично развивающихся государств с большим потенциалом — Бразилии, России, Индии и Китая. Позже к ним присоединилась ЮАР. "Союз пяти" получил аббревиатуру БРИКС.

До последнего времени это объединение значимых для мировой экономики, но слишком разных стран не было замечено в реализации совместных масштабных проектов. Дело не только в экономических различиях, но и в том, что участники БРИКС являются членами других международных блоков. Поэтому свои значимые свершения государства реализовывали отдельно или на двухсторонней основе.

Однако в последнее время заявления от желающих присоединиться к сообществу сыплются, как из рога изобилия — это Аргентина, Иран, Египет, Саудовская Аравия, Турция и еще множество государств.

Их интерес закономерен. Дело в том, что отношения в объединении строятся не на позиции "сильный-слабый" и не на диктате одной стороны (как это практикует Запад), а на основе равноправного диалога. Оно не несет какой-либо скрытой повестки, не направлено на конфронтацию, а, напротив, готово к сотрудничеству во имя общих целей.

Помимо этого, страны глобального Юга хотят сохранить свое право на самостоятельное развитие. Поэтому они стремятся приобрести экономическую независимость от США и ведущих западноевропейских государств, считает экономист Егор Клопенко.

Крупные развивающиеся страны заинтересованы в укреплении сотрудничества с Западом. "Но они хотят, чтобы это сотрудничество было более равноправным и не мешало бы им решать собственные задачи. Поэтому воспринимают БРИКС как альтернативу западному сообществу", — объясняет политический обозреватель Дмитрий Галкин.

При этом БРИКС для ведущих стран глобального Юга — более удобный партнер, чем Запад. Прежде всего, потому что они могут стать членами этого объединения, которое, что очень важно для новичков, лишено внутреннего единства.

Дружба Пекина и Дели

Прежде всего, дело в противоречиях по линии Дели-Пекин — как экономического, так и политического характера. К тому же Индия — быстро развивающийся конкурент Китаю, что уже видно по противоборству на некоторых рынках. При этом страны осознают необходимость сохранять взаимодействие и являются важными торговыми партнерами, так что рисков для объединения эксперты не видят.

Напротив, согласованная деятельность в рамках БРИКС позволяет им избегать усиления взаимной конкуренции в борьбе за влияние в наиболее важных регионах. "Поэтому и Пекин, и Дели объективно заинтересованы, чтобы объединение расширялось и выполняло глобальные задачи, способствующие росту влияния", — объясняет Галкин.

Другое дело, что с точки зрения КНР и Индии подлинный интерес представляют только страны, обладающие либо привлекательным географическим положением, либо возможностью развивать те отрасли промышленности, которые способны дополнить китайскую и индийскую экономику.

Новая роль БРИКС

От саммита БРИКС в ЮАР, который пройдет 22-24 августа в Йоханнесбурге, эксперты не ждут революционных изменений. Конечно, могут быть приняты решения о принятии новых членов или подготовке к этому.

"Но даже если гипотетически представить, что в 2023 году к БРИКС присоединится 20 или даже 40 государств, ничего особенного с объединением не произойдет", — рассуждает начальник управления международного сотрудничества Государственного университета управления Игорь Поляченко.

По его мнению, благополучно интегрировать такое большое число стран позволяет очень мягкая система управления организацией, которая пока практически не накладывает на участников жестких обязательств.

Реальное мировое влияние и привлекательность участия в БРИКС практически полностью зависят от интереса к ней Китая. Пока КНР рассматривает БРИКС, скорее, как перспективный проект будущего, концентрируя основные усилия на инициативе "Один пояс, один путь".

Но все может быстро поменяться. Очевидно, что Китай, как и другие страны объединения, прежде всего, Россия заинтересован в снижении зависимости от американского доллара. "В этом контексте вполне вероятно, что после успехов с проектом "Один пояс, один путь" Китай перейдет к этапу обеспечения финансовой независимости своих внешнеторговых потоков. А это потребует либо резкого усиления интернационализации юаня, либо введения межгосударственной валюты", — убежден Поляченко.

При таком сценарии увеличение числа участников объединения будет полностью укладываться в политику Китая и других развивающихся стран. Тем более, роль БРИКС в экономике достаточно весома — 31,5 процентов мирового ВВП. А это сопоставимо с позициями развитых стран, замечает и.о. заведующего кафедрой мировой экономики и международных экономических отношений Государственного университета управления Евгений Смирнов.

По его словам, институты глобального экономического регулирования, в частности, Международный валютный фонд, Группа Всемирного банка, Всемирная торговая организация во многом не справляются с процессами регулирования мировой торговли, использования альтернативных доллару валют в международных расчетах.

"Исторически развивающиеся страны были ограничены этими организациями в принятии многих решений. Поэтому роль БРИКС необходимо понимать в контексте нового органа глобального регулирования", — считает экономист. Он будет угрожать текущему однополярному миропорядку, и в этом, очевидно, его главная задача на ближайшее время.

Судьба единой валюты

Одной из главных тем саммита станет инициатива создания единой валюты. Теоретически это естественное продолжение существования столь масштабного объединения, и о валюте БРИКС уже говорят немало. Однако вряд ли в ходе мероприятия будут приняты серьезные решения на этот счет, заявил шерпа ЮАР в объединении Анил Суклал.

Наличие общей валюты стран БРИКС будет способствовать еще большей консолидации стран и ускорять дедолларизацию мировой экономики. Но пока перспективы создания такой валюты туманны, считает доцент экономического факультета РУДН Дарья Соколан. 

Дело в том, что для этого необходима целая масса серьезных изменений в экономике и отказ всех участников от собственной валюты. Необходимо пройти сложный путь усиления экономической взаимозависимости и интеграции. Предстоит сначала внедрить механизмы, чтобы страны БРИКС могли отказаться от доллара в международных расчетах, сформировать собственные резервные валюты и наладить расчеты в них, повысить устойчивость к экзогенным экономическим шокам, предупреждает Смирнов.

Безусловно, наличие общей валюты будет способствовать большей консолидации стран и ускорять дедолларизацию мировой экономики. Однако пока речь идет лишь о формировании платформы для координации действий и отстаивании интересов каждого участника. Торопиться не стоит: введение единой валюты раньше времени приведет к тому, что БРИКС затрещит по швам быстрее, чем просто от притока новых участников. Лучше сконцентрироваться на расширении взаимных расчетов в нацвалютах, ведь уже это нанесет серьезный удар по гегемонии доллара. А идею единой валюты лучше отложить на отдаленную перспективу — бесспорно, она еще сыграет свою роль.