Итогом рекордного монетарного стимулирования, а, проще говоря, раздувания денежной массы в глобальной экономике в период пандемии Covid-19 и при попытке регулировать рынок энергоносителей, стала глобальная инфляция. Конечно же, причины инфляционных процессов многогранны и без рекордных мер поддержки нас ожидала бы разбалансировка и других экономических показателей, но очевидно, что помощь бизнесу и гражданам должна была быть более адресной, существенная часть средств ушла на фондовый рынок, что грозит теперь его резким сжатием с неприятными последствиями, особенно в долговом сегменте.

Важно, что в конце 2022 г центробанки продолжают проводить стимулирующую политику. И хотя свернуты многие программы выкупа активов (что помогало долговому рынку не обрушиться), из крупных экономик ключевые ставки сейчас ниже инфляции лишь в Бразилии, Мексике и Китае (где инфляция по CPI — 6,5%; 8,4% и 2,1% соответственно). Это означает, что потенциально в большинстве стран глобальная инфляция может продолжать разгоняться. Примером решительных действий в борьбе с инфляцией служит рецессия начала 80-х в США. Чтобы обуздать инфляцию (13,29% в 1979 г. и 12,52% в 1980 г.) главе ФРС США Полу Волкеру пришлось поднимать процентную ставку по фед.фондам до рекордных 20% годовых в июне 1981 года. В итоге инфляция упала до 3,83% уже на следующий год.

И хотя сейчас она находится на многолетних максимумах в 69 странах мира, в отношении CPI (потребительской инфляции) складывается разнонаправленная тенденция. Так, во многих экономиках, в том числе ведущих, уже заметно замедление темпов роста потребительских цен: в США, Швейцарии, Мексике, Тайване, Тайланде, Индонезии, России, Китае, Перу. А в Чехии рост розничных цен рекордно снизился на 3% до 15,1%. И напротив, в Турции, Польше, Венгрии, Колумбии, Ю.Корее и ряде других стран, она ускоряется.

Основной риск — в переходе инфляции в хроническую. То есть долгосрочном недостижении целей в 2%, обозначенных, к примеру, Европейским ЦБ и американским ФРС. Если ситуация в экономике (по показателям ВВП, безработице, потребительскому спросу, инвестиционной активности) будет ухудшаться, монетарным регуляторам не останется ничего иного, как начать снижать ключевые ставки, что вновь отсрочит достижение целей ценовой стабильности.

Для граждан это означает снижение доверия к инструментам с условно фиксированным доходом (облигациям, вкладам и др.). Инвесторы готовы уходить в те активы, которые не теряют в цене из-за неопределенности по инфляции: в золото, сырьевые активы, облигации-флоутеры (с переменной ставкой, зависящей от индикаторов денежного рынка), ювелирную продукцию и др. При этом страх потерять средства заставляет выходить из потенциально выгодных активов, вложения в акции (на долгосрочном горизонте) — лучший способ «обогнать» инфляцию.

Пока же прогнозы роста мировой экономики продолжают ухудшаться. ОЭСР видит перспективы следующего года более пессимистичными, по сравнению с предыдущим прогнозом. В западном полушарии (в ЕС и США) рост резко замедлится, а на основные азиатские страны с формирующимся рынком в 2023 г придется три четверти роста мирового ВВП. Попытка обуздать инфляцию, поднимая ключевые ставки (только в первой половине ноября так сделали в 8 крупных экономиках) бьет по потенциалу экономического роста.