Дедолларизация была важной темой 2018 г., и ЦБ за прошлый год снизил долю долларов в своих резервах с 46% до 23%. Тем не менее, российские торговые потоки корректировались гораздо медленнее – доля торговых операций в долларах, хотя и снижалась, но пока составляет 67% российского совокупного экспорта и 36% – импорта. При этом, снижение роли доллара не привело к соответствующему увеличению роли рубля – возможности России повышать использование рубля в торговле, главным образом, связаны с торговлей с Евразийским экономическим союзом, на долю которого приходится всего 8% российской внешней торговли.

Доллар все еще обслуживает 67% российского экспорта и 36% импорта. Из-за санкций Россия стала искать способы дедолларизации: на протяжении 2018 г. ЦБ сильно изменил структуру своих резервов, сократив долю долларов с 46% до 23% и увеличив долю в евро с 22% до 32%, а долю китайского юаня с 3% до 14%. Но для торговых потоков изменения происходят гораздо медленнее, и зависимость от доллара все еще остается сильной. Хотя доля доллара в обслуживании российского экспорта снизилась с 80% в 2013 году, она все еще составляет 67% в 2018 году, при этом доля евро выросла с 9% до 17% за аналогичный период и сейчас превышает долю рублей в экспортных сделках. В части импорта ситуация изначально была более благоприятной – на долю долларовых операций приходилось всего 41% совокупного импорта в 2013 г. против 30% на долю операций в евро и 28% – в рублях. Однако коррекция с 2013 г. была весьма умеренной: на торговые операции в долларах все еще приходится 36% совокупного импорта, тогда как доля сделок в евро – 30% – не изменилась.

В целом складывается впечатление, что, во- первых, дедолларизация торговли в целом происходит не так быстро, как это произошло на государственном уровне; во-вторых, доля доллара в экспортных потоках остается высокой, отражая высокую долю сырьевого экспорта – на нефтегазовый экспорт пришлось 60% совокупного экспорта в 1К19 и 59% по итогам 2018 г.; наконец, снижение доли долларов совсем не обязательно приводит к росту доли рублей в международных торговых операциях.

Торговля с Китаем замещает снижение товарооборота с ЕС, но высокая доля нефти в торговле России с обеими странами препятствует дедолларизации

Валютная структура российской торговли не связана напрямую с географией, так как примерно две трети российских торговых операций сосредоточено в трех направлениях – ЕС, Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) и Китае. ЕС по-прежнему является главным торговым партнером России, за последние 10 лет — на его долю в среднем приходится 45% российского торгового оборота; Россия все еще направляет примерно 45% своего экспорта в ЕС, сократив, впрочем, долю импорта из ЕС до менее 40% в последние годы. Этот рынок, судя по всему, замещается торговлей с Китаем: с 2008 г. российский экспорт в Китай вырос более чем в два раза в номинальном выражении и сейчас на него приходится 12% всего российского экспорта, тогда как доля Китая в российском импорте сейчас составляет 22%. Тем не менее, статус этих двух торговых партнеров различен в том смысле, что торговый баланс России с ЕС всегда является профицитным ($116 млрд в 2018 г., что очень близко к $133 в 2008 г.), тогда как российский торговый баланс с Китаем был дефицитным и вышел на профицит в $4 млрд только в 2018 г. Тем не менее, в торговле России с обеими этими странами сохраняется высокая доля нефтегазовых товаров (77% российского экспорта в ЕС и 57% – в Китай в 2016-2017 гг.), объясняя высокий уровень долларизации российских торговых потоков. На торговлю с Евразийским экономическим союзом у России приходится около 8% совокупных объемов как экспорта, так и импорта; эта цифра почти не изменилась за последние 8 лет. Тем не менее, этот рынок заслуживает пристального внимания, так как он органичен для проникновения рубля в качестве платежного инструмента.