Опубликованный обзор банковского сектора за январь свидетельствует о полученной прибыли в целом по системе (в размере 32,2 млрд руб.) против убытка 71,7 млрд руб. в декабре 2015 г.), что, скорее всего, является следствием снижения отчислений в резервы (до 98,4 млрд руб. с 231,6 млрд руб. в декабре) на фоне некоторой стабилизации курса руб./долл. (75,17 руб. в конце месяца против 72,88 руб. в конце года). Отметим, что отчисления в резервы заметно отстали от просроченной задолженности (ее прирост в январе составил 271 млрд руб.), то есть падение стоимости риска не отражает улучшения качества кредитов, соответственно, о восстановлении прибыльности говорить пока рано.

На расчетные счета юрлиц пришел существенный объем иностранной валюты 10,3 млрд долл., который является традиционным для начала года и отражает сезонный спад импорта (из-за новогодних праздников). Однако этот приток был нивелирован оттоком средств с валютных вкладов физлиц (2,4 млрд долл.) и юрлиц (5,6 млрд долл.), а также инвестициями в валютное кредитование реального сектора экономики (2 млрд долл.). В результате приток ликвидности по кредитно-депозитным операциям составил скромные 0,3 млрд долл. (против +0,5 млрд долл. в предшествующем месяце). Отметим, что отток с депозитов юрлиц в таком объеме выглядит высоким в сравнении с погашением внешнего долга компаний (3 млрд долл., по оценке ЦБ).

Задолженность по МБК перед нерезидентами почти не изменилась (-0,4 млрд долл.), что соответствует небольшому объему погашений внешнего долга банков (0,9 млрд долл.). Несмотря на то, что у локальных банков не возникло потребности в валютной ликвидности ни для осуществления кредитно-депозитных операций, ни для исполнения обязательств по внешнему долгу, со счетов в иностранных банках было выведено порядка 6,8 млрд долл. Напомним, что в предшествующем месяце было выведено 9,6 млрд долл. Эта ликвидность частично была направлена на погашение долга перед ЦБ (1,6 млрд долл.) и покупку евробондов (1,9 млрд долл.), в этом отношении качественного отличия от предшествующего месяца не произошло. По-видимому, банки РФ используют свои ликвидные активы, размещенные в иностранных банках под ставку, близкую к нулю, для погашения подорожавшего долга перед ЦБ, а также для покупки евробондов РФ, которые в случае острой необходимости могут быть использованы для получения фондирования от ЦБ (по большинству бумаг с положительным carry).

Использование локальными банками ликвидности, ранее размещавшейся в банках-нерезидентах (на корсчетах и депозитах) для погашения долга перед ЦБ, оказывает существенную поддержку локальному валютному рынку, в частности, удерживает базис от расширения. Так, спред IRS - XCCY вдоль кривых за месяц почти не изменился (160 б.п. - 1 год, 175 б.п. - 2 года и 200-215 б.п. - 5 лет). По нашим оценкам, размер высоколиквидных активов банков РФ за вычетом межбанковского долга перед нерезидентами составляет 50 млрд долл., что превышает долг перед ЦБ (27,6 млрд долл.), и представляет собой существенный запас прочности для платежного баланса (так как возможный отток капитала компаний и физлиц может быть компенсирован за счет банковской ликвидности). Однако мы не думаем, что предстоящие крупные погашения годового РЕПО перед ЦБ (в феврале и марте) будут полностью осуществлены только за счет запаса высоколиквидных активов, как следствие, расширение IRS-XCCY, скорее всего, произойдет (на 25-50 б.п.).

В рублевой части баланса со счетов клиентов наблюдался отток средств (в сумме 484 млрд руб.), что сопровождалось инвестициями в кредитование (149 млрд руб.), а также погашением задолженности перед ЦБ/Минфином на 504 млрд руб. По нашим оценкам, для покрытия возникшего дефицита в размере 1,4 трлн руб. средств, накопленных в декабре (тогда произошел большой приток на счет физлиц), оказалось бы недостаточно. Мы считаем, что часть валюты, снятой со счетов в иностранных банках, была конвертирована в рубли. При этом одной из причин для такой конвертации послужил дефицит рублевой ликвидности, наблюдающийся у средних и мелких банков (для этой категории урезание лимитов по инструментам рефинансирования ЦБ РФ никак не компенсируется поступлением бюджетных расходов, они не распределяются за пределы ТОП-20 банков). Это еще раз подтверждает гипотезу о том, что активное абсорбирование рублевой ликвидности (прежде всего, посредством урезания лимитов по РЕПО) позволило компенсировать негативный эффект бюджетного дефицита на валютный курс (ослабление рубля даже заметно отставало от падения цен на нефть). В то же время сейчас возможности для активного абсорбирования близки к исчерпанию (РЕПО ЦБ уже ниже 400 млрд руб.), а другие имеющиеся в наличии у ЦБ РФ инструменты могут оказаться менее эффективными, что потенциально может создать давление на рубль.