Пленных не берем. Что будет с западными активами в России

МОСКВА, 26 апр — ПРАЙМ, Наталья Карнова. Судьба бизнеса "Юнипро" и "Фортума", переданных во внешнее управление, пока не ясна, но по факту продать их сейчас все равно очень сложно, так что они останутся "замороженными" до лучших времен. Что ждет других игроков — тех, кто хотел уйти и тех, кто планировал остаться? 

Президент Владимир Путин подписал указ об ответе на изъятие российской собственности за рубежом. Документ утвердил перечень иностранных активов, которые в качестве ответной меры передаются во временное управление Росимущества.

В нем два фигуранта — доли Uniper и Fortum в электроэнергетических компаниях "Юнипро" и "Фортум". Напомним, что немецкий Uniper был национализирован властями Германии в прошлом году, до этого его основным владельцем был финский Fortum. Обеим компаниям принадлежит "львиная доля" в российских предприятиях.

Решение было ожидаемым и фурора не произвело. В Кремле пояснили, что главная цель указа — создать компенсационный фонд для зеркальных мер Западу в ответ на незаконную экспроприацию российского имущества. Внешнее управление иностранными активами в России вводится точечно, и лишь в отношении активов, важных для стабильного функционирования экономики. Смена управляющего не лишит владельцев их имущества.

Ни сами компании, ни их иностранные собственники пока никак не прокомментировали решение, заявив, что изучают ситуацию и еще не получили точной информации о судьбе российских структур.

УДЕРЖАТЬ И СОХРАНИТЬ

Обе компании уже сменили гендиректора, но информации о дальнейшем развитии их бизнеса пока нет. Поэтому сложно предположить, как изменится судьба "Юнипро" и "Фортума" под внешним управлением.

А вот о причинах, побудивших российские власти наложить данные ограничения, порассуждать стоит. С одной стороны, есть методика, которая предписывает порядок выхода иностранных компаний из России и предполагает существенные ограничения для нерезидентов. С другой — важно сохранять влияние государства в критически значимых секторах, к коим, бесспорно, относится энергетика.

Можно предположить еще одно: история с выходом Shell из проекта "Сахалин-2" с последующим его приобретением "НОВАТЭКом" вызвала значительную просадку рубля в связи с выводом из России без малого 100 миллиардов рублей.

"Вероятно, в условиях малоликвидного рынка подобный исход средств может усиливать волатильность, поэтому было решено повременить", — считает заместитель заведующего Базовой кафедры инфраструктуры финансовых рынков НИУ ВШЭ Андрей Столяров. Меньше шансов на продажу — капитал не выводят из России, что позволит стабилизировать рубль.

При этом акции "Юнипро" на новости взлетали на пять процентов после открытия рынка.

"Этот рост пока выглядит немного иррационально, поскольку количество неопределенности растет. С другой стороны, видимо рынок видит (или хочет видеть) во внешнем управлении ускорение решения по будущему "Юнипро", — считает старший аналитик "БКС Мир инвестиций" Дмитрий Булгаков.

БОЛЬШЕ ОПРЕДЕЛЕННОСТИ

В целом ситуация не выглядит плохой для компаний и их бизнеса, считают эксперты. Введение внешнего управления в отношении перечисленных в указе президента игроков повышает определенность в перспективах их деятельности. Это особенно важно для национальной безопасности страны, поскольку касается стратегически важной сферы энергетики.

"Российское управление этими компаниями — также шанс снижения глобальных рисков и восполнения ликвидности рынка", — добавила доцент кафедры государственных и муниципальных финансов РЭУ им. Г.В. Плеханова Елена Воронкова.

С точки зрения экономики, эффект в лучшем случае будет нейтральным, но более реалистично — качество управления активами снизится, поскольку Росимущество вряд ли обладает нужными кадрами и компетенциями, полагает директор по инвестициям компании "Локоинвест" Дмитрий Полевой. Но об этом вряд ли кто-то думает — логика этих решений лежит в политической плоскости, добавил он.

ЗАМРИ И ОТОМРИ

И "Юнипро", и "Фортум" были вполне рентабельными и выгодными производствами. Введение внешнего управления — своего рода констатация факта, ведь с точки зрения бизнеса ничего не меняется. Нынешним собственникам все равно тяжело было бы вывести активы в текущих условиях, да еще и с дисконтом. Отыскать покупателя, не находящегося под санкциями, тоже нелегко — многие уже год не могут этого сделать. Может быть, теперь они еще сильнее захотят это сделать, но легче не будет.

Вообще, в отношении активов друг друга между Россией и Западом сложился некий паритет. Ни та, ни другая сторона не понимают, как их можно использовать для своего блага и предпочитают заморозить до поры до времени, обходясь предупреждениями.

"Они заморозили наши резервы, мы средства нерезидентов на российском рынке, но это еще не все — остались доли крупных компаний в стратегически значимых бизнесах. Вот, взялись и за них", — рассуждает Столяров.

УЙТИ, ЧТОБЫ ОСТАТЬСЯ

Власти подчеркивают, что список иностранных активов, которые передадут во внешнее управление, может быть расширен. Эксперты полагают, что это произойдет за счет компаний в системообразующих отраслях, например, таких как химия и фармацевтика. В той же энергетике еще есть иностранные игроки. А вот финансовый сектор вряд ли будет затронут — иностранцев здесь можно пересчитать по пальцам, и они заинтересованы остаться.

Но риск стать очередным "замороженным" вряд ли изменит позицию компаний относительно работы в России.

"Вероятно, кто планировал уйти — будут стараться уйти, остальные останутся в выжидательной позиции. Не секрет, что часть иностранный компаний по-прежнему комфортно себя чувствуют в России с точки зрения бизнеса, это просто не афишируется", — отметил Полевой.

Судя по всему, иностранный бизнес вообще не особо хочет уходить. Повинуясь указаниям своих правительств, они предпринимают шаги, выглядящие лишь имитацией ухода. "Вспомним Райффайзенбанк — по итогам прошлого года у них тут такие прибыли, что Европе и не снилось. Неудивительно, что они создают видимость закрытия и продолжают работать", — сказал Столяров. Большинство компаний, которые на самом деле покинули российский рынок, прописали в договоре условие опциона — право на возврат, если ситуация улучшится, заключил он.