Моисеев: Все российские компании должны иметь листинг на Московской бирже

МОСКВА, 14 апр – ПРАЙМ, Людмила Кузьмич, Ирина Доржиева. Планы по созданию международного финансового центра в Москве еще несколько лет назад многим казались фантастическими. Позже введение западных санкций против России убедило всех, что собственная финансовая инфраструктура необходима стране как воздух. Успешное размещение суверенных евробондов РФ на внутреннем рынке в 2016 году без участия международных клиринговых систем показало, что властям удалось реализовать эти планы. 

Главное теперь – наполнить созданную инфраструктуру деньгами, привлечь больше участников и обеспечить надлежащую защиту их прав. А для этого правительству и ЦБ придется всерьез заняться борьбой с мошенничеством, которое, к сожалению, нередко встречается на российском финансовым рынке, рассказал в интервью "Прайм" заместитель министра финансов Алексей Моисеев.

- Российские власти выполнили все мероприятия "дорожной карты" по созданию в Москве МФЦ. Какие следующие шаги по развитию финансовой инфраструктуры вы планируете?

- За почти пять лет реализации предшествующей "дорожной карты" мы выполнили основной функционал, который в нее был заложен. Он заключался в двух основных направлениях. Первое – это создание бэк-офисной инфраструктуры: центральный контрагент, центральный депозитарий, все вопросы, связанные с клирингом, доступом иностранных инвесторов, и все, что охватывает биржевую торговлю. Второе – это вопросы, связанные с реформированием надзора и созданием мегарегулятора.

Есть вещи, над которыми еще предстоит активно работать, они войдут в следующую программу: это вопросы, связанные с финансированием всей этой инфраструктуры. Это не закончившаяся реформа страхования, индивидуальный пенсионный капитал (ИПК), вопросы, связанные с доступом физических лиц на рынки ценных бумаг, индивидуальные инвестиционные счета (ИИС), новый закон, который освобождает от налогов доход по купонным облигациям и так далее. 

Кроме того, у нас появился специальный блок, связанный с банковскими инструментами. Это депозитные сертификаты – безотзывный инструмент, который мы реализовали, но необходимо довести его до конца. Актуален вопрос про синдицированное кредитование. Все эти вещи мы сейчас будем реализовывать. 

- Вам пришлось из-за введения санкций вносить какие-то существенные изменения в свои планы? 

 - Да. Такие вещи, как карточка "Мир" и рейтинговое агентство, пришлось реализовывать быстро и достаточно жестко, так как данная индустрия нам нужна сейчас, а не через пять лет. В других условиях все это вводилось бы более плавно.

Сейчас понятно, что если это бюджетные деньги – то это только карточка "Мир", если госсредства – это АКРА и другие российские агентства, если они будут аккредитованы. 

Что касается финансовой инфраструктуры - оказалось, что мы ее сначала сделали, а потом воспользовались. Это была, конечно, уникальная операция, когда облигации в иностранной валюте на локальной бирже успешно разместились без Euroclear. Это говорит о хорошо сработавшей у нас инфраструктуре. 

- Ожидаете ли вы, что российские эмитенты будут проводить делистинг с зарубежных бирж и переходить на Московскую биржу? И надо ли их к этому принуждать?

- Мы сейчас наблюдаем активный процесс получения прописки на Московской бирже, и он набирает обороты. В 2016 году количество новых листингов было большое, ожидаем, что в 2017 году будет еще больше, оно будет исчисляться десятками. 

Практического смысла листинговаться в Лондоне сейчас нет: все те же условия с точки зрения доступа клиентов есть в Москве, выдерживать два регуляторных режима довольно тяжело. Если компания хочет, чтобы ее бумаги российские НПФ покупали, они должны торговаться на российской бирже. Наша позиция заключается в том, что все российские компании должны иметь листинг на Московской бирже, но принуждать никого не будем. 

- Когда ЦБ выйдет из капитала Московской биржи? Связано ли решение отложить выход из капитала с санкциями?

- Пока это не предполагается, и теоретических причин это сделать я не вижу. Нет, это не связано с санкциями, это элемент обеспечения надежности инфраструктуры и уверенности инвесторов в ней. 

- В период санкций в российском секторе финансовых услуг появилась еще одна крупная госкомпания – государственная перестраховочная компания. До этого страхование было одним из немногих (если не единственным) секторов, где не было госкомпаний. Почему была сделана ставка на государственную компанию? Возможна ли ее приватизация в будущем?

- Создание Национальной перестраховочной компании напрямую связано с санкциями. Появилось огромное количество рисков, которые стало невозможно застраховать. Поскольку у нас в России много рисков, которые заведомо невозможно перестраховать на Западе, мы решили создать такого перестраховщика последней инстанции.

В будущем возможна приватизация порядка 50%, это прописано в законе. Сейчас говорить об этом бессмысленно, так как бизнес-модель, соответственно, и стоимость акций пока не понятна. Когда можно будет прогнозировать какие-то cash flow – почему бы и нет.

- На Дальнем Востоке идет работа по созданию Алмазной биржи. Для чего это нужно, есть ли планы по ее развитию? 

- Алмазы – это не биржевой товар, и алмазная биржа – это место, по сути, где встречаются покупатели и продавцы. Стандартизированного товара в алмазах нет, они слишком разные. У нас есть мысли по созданию чего-то похожего на биржу. Но это не надо воспринимать как масштабную вещь, это некое место, где будет госконтроль, место для оформления вывоза – то есть Гохран, таможня, склад хранения и помещение, где люди могут встречаться. Сейчас обсуждается создание такой площадки в Москве, во Владивостоке такая работа уже началась.

- В Государственной Думе обсуждается законопроект о страховании инвестиций. Вы считаете, это необходимо?

- Смотря что страховать. Рыночные риски - однозначно нет. Риски мошенничества – наверное, да. 

У нас есть проблема, о которой говорил НАУФОР, когда люди сами соглашаются, что брокер будет использовать их бумаги для финансирования, то есть по сути отдают их в РЕПО. Люди фактически сами отказываются от разделения рисков. И если брокер обанкротится, его клиентов защитить невозможно. Нам предлагают учесть эти риски, но это попытка защитить граждан от самих себя. Я считаю, что на первом этапе этого делать не надо. 

Мы сейчас готовы рассматривать только вопросы, связанные с защитой именно от мошенничества: когда клиент не давал согласия на использование его ценных бумаг в РЕПО, бенефициаром которого является брокер, но, тем не менее, брокер это сделал. И когда брокер "падает", оказывается, что эти бумаги заложены-перезаложены, и клиенту ничего не достается. Такого рода риски классического мошенничества, конечно, надо страховать. Понятно, что мошенники отправятся в тюрьму, но клиент кроме этого морального удовлетворения ничего не получит. 

В данном случае встает вопрос финансирования. Комиссии, которые получают сейчас брокеры, по большому счету, несопоставимы с теми, которые были в 90-е годы. Выделять из этой денежной суммы какие-то комиссии на формирование страхового фонда достаточно сложно. 

- Этот механизм планируется вводить как обязательное страхование?

- Концепция, которую я готов поддержать – это только риски мошенничества. А предмет страхования – это граждане, которые положили средства на индивидуальный инвестсчет. 

При этом система должна функционировать как ОСАГО, где есть компенсационный фонд Российского союза автостраховщиков (РСА), при исчерпании которого дополнительного финансирования не предусматривается.

- Кто возьмет на себя функцию этого фонда?

- У нас есть несколько вариантов. Первый – это саморегулируемая организация профучастников. Второй - Федеральный фонд по защите прав акционеров и вкладчиков. Там осталась пара миллиардов рублей и есть инфраструктура для выплат гражданам компенсаций за потери на финансовых рынках. То есть в принципе уже существует готовая организация, которую можно было бы использовать без привлечения средств федерального бюджета.

- Застрахованная сумма будет ограничена размером взноса на индивидуальные инвестиционные счета?

- Если говорить про индивидуальные инвестиционные счета, там и так относительно небольшой объем средств на каждого человека, и здесь можно заведомо ограничиться этой суммой. 

- А верхний порог по объем средств на индивидуальных инвестиционных счетах вы не хотите изменить?

- Мы договорились, что увеличиваем вход до 1 миллиона рублей (сейчас 400 тыс рублей – прим ред.) без увеличения налоговой льготы. Одна из проблем данного вида инвестиций, которую мы, конечно, понимаем, заключается в том, что человек может получить налоговый кредит, и после этого не заработать никакого дохода. Поэтому мы пока договорись о таком решении.

- Обсуждается расширение страхования расчетных счетов малых и средних предприятий, которые будут обслуживаться банками с базовыми лицензиями. Какова позиция Минфина и не является ли это полумерой, которая будет страховать лишь небольшую часть средств?

- Смысл этой идеи понятен: создать специальную нишу для этих банков. Но возникает вопрос, кто будет платить взносы? Если их будут платить только банки с базовой лицензией, а банки с генеральной лицензией не будут – тогда получается, что банки с генеральной лицензией окажутся в привилегированном положении, потому что их издержки будут заведомо ниже. Если платить будут все банки – получается субсидия всех банков в пользу банков с базовыми лицензиями. Я полагаю, что ни один из этих вариантов не устроит сообщество. Теоретически эта идея звучит привлекательно, но это сложно реализовать на практике.

Я считаю, если и вводить страхование малого и среднего бизнеса, то вводить для всех. Очевидно, что это сохранит асимметрию, которая есть сейчас, но это не страшно. Если формально гарантирование распространить на всех, то и платить взносы будут все. То есть, банки, которые на рынке по факту имеют определённое конкурентное преимущество, потому что они большие и заведомо надежные, тоже платят в фонд, выплаты из которого происходят в пользу также тех людей, которое положили деньги в небольшие банки. 

Этот вопрос нужно проработать, но сейчас для этого не самое подходящее время. 

- На какой стадии сейчас находится обсуждение этой идеи?

- У нас было поручение проработать этот вопрос, мы направили нашу позицию в Правительство РФ. В Правительстве эта конструкция еще не обсуждалась.

- В Основных направлениях развития финансового рынка прописаны довольно жесткие требования к участникам рынка, установлены ограничения по риску, который они могут на себя брать. Не слишком ли все зарегламентировано? Не является ли это попыткой защитить инвесторов от самих себя?

- Если финансовый рынок не регулировать, то его развитие неизбежно будет идти по пути, описанному классиками марксизма-ленинизма: циклично с неизбежными кризисами. Только это будут не кризисы перепроизводства, а кризисы ценообразования. И обязательно будут мошенники.

Давайте смотреть правде в глаза: мошенничество на нашем рынке - вещь нередкая. Ужесточение регулирования - это мировой тренд, и защита прав потребителей здесь – ключевая задача.

Кроме того, есть еще новая для нас относительно история, связанная со значительным ужесточением регулирования в манипулировании инсайдом. В США, например, посадили человека, который копировал пресс-релиз компании, читал, что там написано, покупал акции. И его посадили в тюрьму за нарушение закона об инсайде. 

- Но в США есть массовый инвестор. Там миллионы торгуют акциями. Есть ли у вас цель – создать массового инвестора, и появится ли он, если на входе сразу поставить такие жесткие условия?

- Это вопрос о курице и яйце. Пока мы не отрегулировали корпоративное управление как следует, у нас не было инвесторов. Сейчас в депозитарии "подправить" реестр, как будто вам какие-то акции не принадлежали - невозможно. 

То же касается других вещей. Когда мы говорим о манипулировании инсайдом, мы говорим о защите интересов простого инвестора, который, когда покупает акции, должен понимать, что не появится никого, кто, имея инсайдерскую информацию, будет манипулировать этим рынком.

Следующая история - о деловой репутации. Я недавно был на встрече международного совета финансовой стабильности, где обсуждалось установление очень жестких мер и распространение презумпции виновности на большинство финансовых организаций. На ней говорилось о том, что составление "черных списков" физических лиц – это правильный способ.

Вы можете посадить человека в тюрьму, если доказали его умысел, но есть ситуации, когда человек ничего не сделал. И если врача можно наказать за то, что он ничего не сделал, то почему менеджера, который занимался рисками, а его начальство воровало деньги и довело компанию до краха, нельзя? Если он это видел, то по сути он должен разделить ответственность, а если не видел – то где его профпригодность?

Чиновники, и я в том числе, входят в наблюдательные советы целого ряда организаций – для чего? Люди должны быть уверены, что мы там именно для того, чтобы защитить их интересы. Если человек работает в правлении, наблюдательном совете, бухгалтерии финансовой организации, которая обанкротилась, значит, этот человек не заслуживает того, чтобы руководить другой финансовой организацией. Если преступление совершено умышлено – его должны посадить в тюрьму. Если неумышленно – значит, стоит задуматься о его профпригодности. 

- Вы говорили про новые инструменты. У нас появятся бессрочные облигации?

- У нас целый ряд юридических вопросов. Считается, что Гражданский кодекс не выдержит, если мы запишем туда займы без возврата. Но мы боремся за это, верим, что у нас будут бессрочные облигации. 

- Когда?

- Очень хотелось бы, чтобы в этом году. Есть эмитенты из числа крупнейших российских компаний, которые находятся под санкциями, и они в любой момент готовы это сделать, как только позволит закон.

С другой стороны, с точки зрения экономики 50-летние облигации, например, от бессрочных фактически ничем не отличаются. Но для чистоты процесса, конечно, хочется выпускать и бессрочные тоже.

- Когда мы увидим акции крупных приватизируемых компаний на бирже?

- Мы ожидаем размещение акций "Совкомфлота" на бирже в этом году. 

- Как вы относитесь к тому, чтобы в этом участвовали НПФ?

- Я считаю, что ничего страшного в их участии в приватизации "Совкомфлота", нет. Более того, ЦБ уже либерализовал требования к инвестициям пенсионных фондов. Сейчас обсуждается размещение на Московской бирже и участие в IPO, в том числе пенсионных фондов на рыночных условиях.

- А по акциям Группы "НМТП"?

- Мы ожидаем приватизации "НМТП" в этом году путем продажи акций на бирже. В связи с тем, что что приватизация ВТБ в этом году маловероятна, есть указание Росимуществу найти замещение. На одну треть планируется заместить "НМТП", по остальным двум третям Росимущество предложений пока не вносило. То есть, если от приватизации ВТБ ожидали выручить чуть более 100 миллиардов рублей, то в районе 30 миллиардов рассчитываем получить от приватизации 20% "НМТП".

- А как вы считаете, "ВТБ" надо продавать на бирже или инвестору?

- Если "ВТБ" будет продан, что маловероятно, то это будет стратег. Мы считаем, что продажа на бирже приведет к значительному дисконту цены из-за санкций. После того как санкции будут сняты, мы постараемся в ближайшее после этого время реализовать "ВТБ" на бирже.

- В период кризиса было принято решение докапитализировать банки через ОФЗ, не считаете, что это было сделано неправильно, учитывая историю с "Пересветом", Татфондбанком?

- Вспоминаю период второй половины 2014 года, как попытку удержать в руках теплое мороженое. По сути, за три месяца у нас радикально изменился ландшафт с точки зрения цен на нефть, рейтингов, санкций, курса рубля. Ситуация развивалась очень быстро. В конечном итоге у нас спад экономики за весь период снижения в 2014-2015 годах оказался 3,5% ВВП при том, что спад из-за изменений условий ложился на циклический спад. 

Время показало, что принятые меры были принципиально эффективнее мер поддержки, которые были в 2008 году.

На тот момент не было возможности слишком долго отбирать банки, не было возможности занять деньги на рынке и раздать банкам. В 2015 году ситуация с дефицитом бюджета была гораздо хуже и вряд ли мы стали бы это делать.

- Когда будут готовы окончательные требования к банкам, которые могут работать с госсредствами? 

- Они написаны, мы начинаем их официальную рассылку. Там будут (в качестве требования – прим ред.) рейтинги А-, BBB-. Если рейтинг будет выше А-, то ограничений по объемам размещенных средств не будет. В банках с рейтингом между А- и BBB- будет введен определенный лимит. Специальный режим будет для санкционных и государственных банков. Мы думаем, что новые правила заработают ближе к осени. 

- Какие будут ограничения для банков с иностранным участием?

- Прямых указаний не предполагается, но будет норма о праве введения ограничений против банков тех стран, которые ввели санкции против РФ.