МОСКВА, 15 сен — ПРАЙМ. Рыба и рыбная продукция — одно из бесспорных богатство России, но по факту до покупателя доходит примерно пятая часть улова. Как идет импортозамещение в рыбной отрасли, что делается для того, чтобы на прилавках магазинов было достаточно свежей и полезной рыбы и какие факторы этому мешают, в интервью агентству "Прайм" рассказал управляющий группы компаний "Доброфлот" Александр Ефремов. Беседовала Наталья Карнова.

- Александр Владимирович, геополитическая ситуация в мире стремительно меняется, а с ней и вопросы импортозамещения приобретают особую актуальность. Насколько мне известно, компания "Доброфлот" — одна из тех, кто активно в него инвестирует. Расскажите, какие производства у вас уже локализованы — тара, изготовление сетей, плавучие заводы, береговые предприятия.

— В отличие от многих других компаний, которые только начинают импортозамещение, для нас это давняя и серьезная история. Традиционно около 90% нашей рыбопродукции реализуется именно на внутрироссийском рынке. Уже много лет мы серьезно занимаемся формированием прибавочного продукта на всех этапах цикла жизни товара — от вылова рыбы до прилавка. При этом во всех случаях мы используем российское сырье и работаем на отечественных материалах и технологиях. Поэтому импортозамещение в том контексте, который сейчас активно обсуждается в разрезе крупных компаний, для нас неактуально — у нас оно носит скорее организационный характер. Мы ориентировались и ориентируемся на российский рынок, и сейчас лишь развиваем производственные цепочки.

Одна из наших свежих разработок — строительство фабрики по производству гофротары в Приморском крае. Это прямое импортзамещение. До недавнего времени почти 100% упаковки для рыбопродукции производилось в Китае. Так сложилось еще 20 лет назад, когда китайцы активно развивали упаковочную отрасль за счет производства легких и компактных рыбных мешков на основе полимерных материалов и бумажного покрытия. Российские производства на тот момент не могли с ними конкурировать, поэтому рыбаки массово перешли на китайскую тару. Запустив фабрику, мы произвели настоящее импортозамещение. Наша компания перешла на гофрированные ящики для рыбной продукции, в которых она менее подвержена перепадам температурного режима при транспортировке и в итоге более сохранна. При этом мы не только закрываем собственные потребности, но и готовы поставлять товар другим компаниям, чтобы потеснить конкурентов из Азии.

- То есть, наша упаковка лучше, экологичнее и надежнее?

— Она просто другая — лучше сохраняет рыбу от механических повреждений и потерь температуры, как я уже говорил. Это подразумевает наличие так называемой "непрерывной холодовой цепочки", которую в советское время традиционно использовали для перевозки рыбы. Сейчас все перешли на удобный для логистики китайский "сендвич-бэг", мы же предлагаем альтернативу полностью на российском сырье и произведенную здесь, в России.

Не менее важная составляющая нашей концепции импортозамещения — создание в России логистического комплекса на базе холодильного склада в Приморском крае, который позволяет накапливать по сезону выловленную рыбу в России, что оставляет рыбакам выбор — поставлять ее на экспорт или реализовывать на внутреннем рынке. Без подобных центров, в условия дефицита мощностей для хранения мороженной рыбы в сезонах пиках вылова отсутствии такой альтернативы рыбакам приходится сразу после оформления рыбы в российском порту отправлять весь улов на экспорт. К сожалению, реэкспорт по формальным основаниям, связанным с декларированием и ветеринарными нормами не возможен, вернуть российскую рыбу обратно уже не получается, даже если внутрироссийские цена выше. В условиях дефицита рефрижераторных мощностей на Дальнем Востоке рыбакам приходится принимать решения, руководствуясь не экономической целесообразностью, а просто из-за отсутствия вариантов выгрузки и хранения. Теперь ситуация должна измениться — больше рыбы будет оставаться в России

- Возвращаясь к заводу по производству гофротары. Можете ли обозначить объем инвестиций в этот проект? Какая отдача от него планируется?

— Расчетный объем инвестиций — 500 миллиардов рублей. На окупаемость предприятие выйдет в течение пяти-шести лет, дальше пойдет чистая прибыль.

- Насколько для компании в целом выгодно вкладываться в импортозамещение в плане производства тары, упаковки, сетей? Что стоит за решением не закупать необходимое за рубежом, а локализовать производство — политика или экономика?

— Мы коммерческая компания, поэтому при принятии инвестрешений руководствуемся исключительно экономическими соображениями. Как хозяйствующему субъекту нам выгодно дифференцировать свои риски, прежде всего, связанные с санкционными вопросами и контролировать большую часть своих затрат самостоятельно, вне зависимости от зарубежных игроков и регуляторов в части продовольственной безопасности.

- Как обстоят дела с локализацией судостроения? Насколько это затратно, есть ли средства, в том числе, кредитные?

— С этим значительно сложнее. На текущий момент мы ожидаем очередного этапа распределения между рыбаками квот на вылов рыбы. Они получают их в зависимости от инвестиций, в том числе, в обновление флота. Мы последовательно настаиваем на том, что необходимо учитывать результаты, полученные отраслью в течение первого этапа инвестиционных квот. Важно сделать выводы и сместить акцент с крупнотоннажных на средне- и малотоннажные суда. Очевидно, что крупнотоннажные суда себя не оправдали, в том числе, за счет большой зависимости от иностранных поставщиков агрегатов и узлов.

Мы уже видим, как поставки идут с огромными задержками, что мешает строительству. Ряд связанных с этим компаний попали под санкции, и это, возможно, не предел. Изначально упор на строительство крупнотоннажного флота был ошибкой, которую пора исправить. Чтобы не рисковать, на втором этапе мы считаем целесообразным в части выделения основных квот делать акцент на среднетоннажное и малотоннажное судостроение, которое в гораздо большей степени локализовано в Росиии.

Что касается нашей компании, то расходы на кредитование судостроения для нас сейчас наиболее значимые. Никаких льгот нет: в разгар валютной нестабильности правительство подготовило пакет мер поддержки для системообразующих предприятий отрасли, связанных с субсидированием банковской ставки. Под него попала одна из компаний отрасли, но "Доброфлот" вывели из списка системообразующих, поскольку по финансовым показателям наше новое предприятие, работавшее всего полгода, не соответствовало нормативам за год. Надеемся, что эта ошибка также будет исправлена.

- Сейчас много говорят о грядущем голоде. Как России не допустить негативных сценариев?

— Если говорить о нашей отрасли, то никакой голод России не грозит. Рыбная промышленность сегодня активно развивается и у нее есть огромные перспективы. Тем более наш Дальний Восток обладает огромными запасами рыбы, а биоразнообразие здесь выше, чем в любом другом уголке мира. Рыба холодных морей вкусна, питательна и содержит массу полезных витаминов и минералов — и эту рыбу мы из моря поставляем напрямую в магазины, максимально сохраняя свежесть и качество.

- Давайте поговорим о вашей продукции подробнее. "Доброфлот" известен, прежде всего, как производитель консервов, но это далеко не так: у вас есть немало свежезамороженной продукции. Как и за счет чего планируете расширять ассортимент? Какая продукция наиболее востребована?

— Потребление рыбы в мире растет не первый год — люди все чаще осознают ее пищевую ценность и экологическую чистоту и делают выбор в пользу дикого натурального белка, а это как раз наша дальневосточная продукция. Мы видим этот рост потребления и стараемся ему соответствовать. Как и везде в мире, потребитель становится все более избирательным. Он переходит в форматы horeca и полуфабрикатов, поэтому мы стараемся акцентироваться на конечном продукте с максимальной степенью готовности. То, что мы поставляем в торговые сети, можно употреблять в пищу либо сразу, либо после минимальной термической обработки.

- Недавно много писали о дефиците сайры — насколько это актуально, и чем ее можно заменить?

— Это не дефицит, а естественный процесс миграции — рыба отошла от российских берегов, и для того, чтобы организовать ее промысел, требуются достаточно серьезные усилия, на которые не каждая компания способна. "Доброфлот" пять лет назад реализовал совместный проект с японскими партнерами, мы вышли за тысячи миль от российских берегов со своей плавбазой, где и организовали глубокую переработку свежевыловленной рыбы. Однако наши контрольные и таможенные органы обвинили нас в контрабанде. История длилась почти шесть лет, в результате обвинения в контрабанде с нас сняли. Но штрафы более чем на 300 миллионов рублей заплатить пришлось. С тех пор никто из российских рыбаков не рискует вести промысел сайры в Мировом океане. Пока подобные вопросы не будут решены на регуляторном законодательном уровне Таможенного союза, повторение таких проектов невозможно.

- Как импортозамещение отражается на ценах конечной продукции для потребителя? Ждать ли нам удешевления рыбы? Что влияет на ее стоимость на прилавке?

— Думаю, что это не связанные между собой вещи, находящиеся в разных плоскостях. Импортозамещение — некая форма протекционизма, которая влияет на цены скорее в сторону их роста, а не снижения. Но это влияние далеко не основное. Гораздо более значимы по-прежнему сохраняющиеся в нашей стране административные барьеры — это наглядно показано в приведенном выше примере с промыслом сайры. Оказалось, проще уничтожить целый вид океанического промысла, фактически лишив граждан свежего и ценного продукта, нежели организовать изменение законодательных актов.

- А есть ли у вас прогноз по росту цен на рыбу до конца года?

— Могу лишь сказать, что в структуре затрат и себестоимости рыбной продукции от 30 до 40% занимает топливо, а оно, хоть и является основным российским экспортным товаром, за последние полгода подорожало на мировых рынках в полтора раза. Для Дальнего Востока это еще более значимо, поскольку есть дефицит топлива и определенные ограничения по поставкам из других регионов.